Вы находитесь на архивной версии сайта Пушкинского Дома
Перейти на новую версию сайта -- http://pushkinskijdom.ru/
  

Хроника конференции

             

Фотоархив

  В Пушкинском Доме 28-29 апреля прошла XII Пасхальная научная конференция «Православие и русская культура». В этом году форум, озаглавленный «Русские духовные писатели XIX – начала XX веков. Малоизвестные и забытые имена» был проведен под эгидой недавно созданного в ИРЛИ Центра по изучению традиционалистских направлений в литературе Нового времени.

Открыл конференцию руководитель вышеназванного Центра А.П.Дмитриев (С.-Петербург). В докладе «Литературные уроки семинариста Никиты Гилярова» были рассмотрены юношеские сочинения богослова, литературного критика и публициста Н.П. Гилярова-Платонова (1824—1887), одного из наиболее глубоких выразителей «русской идеи». Беллетристические, стихотворные и учено-богословские опыты Гилярова объединяет эсхатологическая тема, в основу их положена новозаветная проблема греха и искупления. Историческая остросюжетная повесть из жизни первых христиан «Последние дни Помпеи» сопрягает строго церковную трактовку событий и развлекательную фабулу. Даже упражнения по риторике носят следы внутренней работы духа: в них звучат мотивы покаянной исповедальности (рассказ «Беспечный семинарист»), прославления Богозданного природного мира (стихотворение «Летняя ночь»), жертвенного подвижничества (этюд «Леонид при Термопилах»).  Интересны стилистические эксперименты Гилярова: он возвращается к лексике и синтаксису церковной книжности, прежде всего житийной прозы и гомилий, как бы воцерковляя светскую прозу. Автор пытается удержать смыслообразование и ценностный потенциал духовной литературы при переходе от традиционных, защищавшихся Шишковым, речевых норм к карамзинско-пушкинским.

 

В докладе Г.М.Запальского (Москва) «Иеромонах Арсений (Троепольский): предварительные итоги изучения наследия и новые находки» реконструирована биография духовного писателя. Установлено, что о. Арсений (в миру Валентин) родился в 1804 г. В университете юноша обучался на нравственно-политическом, а не на словесном отделении, как считалось ранее. Став монахом, отец Арсений сменил не менее 12 обителей, служил и флотским священником.

 

Обнаруженные докладчиком материалы (в том числе письма в Оптину пустынь) позволяют с уверенностью говорить о том, что о. Арсений  был автором «Записок “опытов жизни”», «Откровенного послания пустынного отшельника к своему старцу и наставнику во внутренней молитве», «Четырех книг о молитве», «Излияния сердца», «Записок для моей грешной, окаянной и слабой памяти» и «Учения молитве». Весьма вероятна принадлежность его перу ряда других произведений: писем «О христианском наслаждении жизнию на земле», «Памяти о молитвенной жизни старца Василиска, монаха и пустынника сибирских лесов» и Оптинской редакции «рассказов странника». В докладе дана характеристика трудов иеромонаха Арсения, содержащих подробнейшее изложение повседневного опыта Иисусовой молитвы, ее теории и практики. Они перекликаются с исихастской традицией, однако к его опытам скептически относились авторитетные монахи: епископ Игнатий (Брянчанинов), оптинские старец Макарий и игумен Антоний (Путилов). Последний определял «мудрование» отца Арсения как «не во всем согласное с учением святых отец».

 

Свящ. Павел Хондзинский (Москва), автор доклада «Эссе “Иуда” священномученика Анатолия Жураковского», говорил о том, что сложные процессы взаимовлияния богословской мысли и русской словесности в XIX – нач. XX вв. по сей день остаются мало исследованными. Можно думать, что начальный толчок для них дал перевод Евангелия на русский язык, приведший со временем к переносу работы с евангельским словом из области собственно церковной письменности в сферу «изящной словесности».  Прослеживается эволюция в отношении светских авторов к слову Писания: от признания библейских корней русской словесности (Н.Гоголь) до использования библейских текстов в качестве сырого филологического материала художественного творчества (Л.Андреев). В этом ряду особое место занимает эссе «Иуда» священномученика Анатолия Жураковского, написанное им в 1923 году в ссылке, где автор не только стремится дать некое художественное «опровержение» известному одноименному рассказу Л. Андреева, но и подвести итог дискуссии о Церкви и культуре, занимавшей центральное место на знаменитых религиозно-философских собраниях начала века.

 

Е.Н.Монахова (С.-Петербург) сделала сообщение о портрете монахини Марии (Елизаветы Никитичны Шаховой), хранящемся в собрании Литературного музея ИРЛИ.  Большой портрет, выполненный в технике пастели, был создан художником В.Козловым по фотографии. Дата, проставленная на портрете (1918 год), является загадкой: согласно инвентарной книге пастель поступила  в Пушкинский Дом в 1914 году в числе прочих материалов от внучатого племянника поэтессы Н.Н.Шахова. Внушительный размер картины придает монументальность образу духовной поэтессы, подчеркивает особый масштаб ее творчества.

 

Вслед за этим сообщением состоялась презентация выставки из собраний Пушкинского Дома, посвященной духовным писателям. В ее подготовке участвовали Е.М.Аксененко, П.В.Бекедин, Е.Ю.Герасимова, Е.Н.Монахова.

 

На вечернем заседании А.Л. Толмачев (Москва), автор доклада  «Монах-художник: семья и личность о.Даниила (Болотова)», рассказал о его жизненном пути и проблемах изучения его творческого наследия. Дмитрий Михайлович Болотов (1837 – 1907) – петербургский художник-портретист, окончивший Императорскую Академию художеств и впоследствии ставший иеромонахом Оптиной пустыни. Наши знания о нем основаны, в основном, на двух источниках: его дневниках и книге С.А. Нилуса «Великое в малом». Брат и две сестры художника также приняли постриг. Одна из сестер стала первой настоятельницей Шамординского монастыря, и сегодня игумения София почитается как святая подвижница. Старшая сестра, Мария, завершила жизнь схимонахиней в том же монастыре. И только младшая сестра Болотова, Елена, осталась в миру, воспитав в православном духе многочисленных детей. Две ее дочери в юности поступили в Шамординскую обитель, их судьба завершилась трагически в 1930-е годы. Доклад сопровождался демонстрацией работ о.Даниила.

 

Тема была продолжена в докладе В.В.Кашириной (Москва) «Дневники Д.М.Болотова», где анализировались материалы, хранящиеся в РГБ и в большей части еще не опубликованные: переписка с родными, личные документы, дневники, размышления о художественном творчестве. Актуальной является задача публикации всех документов, а также комплексное изучение наследия Д.М. Болотова. Дневники, рассуждения о. Даниила имеют сокровенный характер, они посвящены становлению и возрастанию собственного «внутреннего человека», движениям души, желающей строить свою жизнь в соответствии с заповедями. Заметки представляют собой небольшие эссе на духовные темы, что значительно расширяет традиционные границы дневниковых записей. Особый раздел заметок составляют «Мысли художника», где автор размышляет об особенностях художественного творчества. На полях дневниковых записей присутствуют зарисовки, эскизы автора.

 

А.В.Медведев (С.-Петербург), озаглавивший свое выступление «Загадки “Зеленецкого леса”. Документальные источники поэмы игумена Антония (Бочкова)», процитировал фрагменты этого сочинения, написанного в 1852  году. Любопытно, что в образе  старца-странника  угадываются  черты самого автора. В поэтической форме о. Антоний воссоздал предание о кончине в 1698 году Новгородского митрополита Корнилия, якобы по повелению Петра I лишенного сана за участие в бунте стрельцов. Докладчик восстановил исторические факты, сопоставив легендарные и реальные события. Выяснилось, что митрополит  Новгородский Корнилий  действительно подвергся  опале, но не за участие в стрелецком восстании, а за то, что отпел низложенного  патриарха Никона по патриаршему чину. Своим мужественным поступком митрополит противопоставил  себя  и  новому патриарху,  и собору архиепископов, и  влиятельной  партии  бояр – недоброжелателей  Никона. В Зеленецком монастыре святитель Корнилий пребывал на покое. По мнению докладчика, когда  во святых будет  прославлен  Патриарх  Никон, то неизбежно вспомнят  и  Новгородского  митрополита.

 

Е.Н.Егорова (Москва) в докладе «Поэзия архимандрита Пимена (Благово) и игумена Антония (Бочкова)» рассмотрела поэтическое творчество двух духовных писателей, чьи судьбы пересеклись в 1871-1872 годах в стенах Николо-Угрешского монастыря. Знатного и образованного Дмитрия Благово (1827-1897) в монастырь привела семейная драма: жена оставила его с малолетней дочерью, влюбившись в другого. С 1867 года Благово исполнял послушание историка обители, в 1870-е-1880-е годы вышло несколько его сочинений в прозе исторического и мемуарного характера. Впоследствии Благово перешёл послушником в Толгский монастырь, где принял постриг с именем Пимен, а спустя два года был возведен в сан архимандрита. В 1885-1897 гг. служил настоятелем русской посольской церкви в Риме.

 

С точки зрения языка и техники стихосложения произведения о. Антония находятся на высоком уровне. Они образны, мелодичны и благозвучны. Поэтическое творчество архимандрита Пимена не столь многообразно тематически и ритмически. Оба писали стихотворные послания и сатирические произведения, поэмы и стихи на евангельские сюжеты. Однако если сатирические сочинения Благово – это комедии, высмеивающие преимущественно жизнь современного ему светского общества, то у игумена Антония  бичуются пороки и церковной жизни. Произведения на евангельские сюжеты и стихи о современной духовной жизни у Благово отличаются явной нравоучительностью по сравнению с сочинениями Бочкова, более тонкими и аллегоричными. Каждый из них в меру дарованного таланта внёс свой вклад в развитие русской духовной поэзии.

 

Второй день конференции открылся докладом А. С. Александрова (С.-Петербург) «А. А. Измайлов (1873-1921) – бытописатель сельского духовенства», посвященным малоизвестным биографическим фактам, касающимся детства литератора и его обучения в Санкт-Петербургской духовной семинарии и академии, а также его рассказам о быте городского и сельского духовенства. Докладчик акцентировал внимание на автобиографической повести «В бурсе». Были названы особенности произведений Измайлова, типологически близких к рассказам писателей-бытовиков И. Потапенко, Вл. Немировича-Данченко, Н. Лейкина, А. Круглова, К. Станюковича. В пространственном отношении это провинция или маргинальные городские топосы. В субъектном – выбор в качестве персонажа «среднего» или «маленького», ничем не примечательного человека. В тематическом – быт городского и сельского духовенства, что роднит беллетристику Измайлова с произведениями таких авторов, как С. Н. Елеонский, С. И. Гусев-Оренбургский, И. Г. Шадрин, А. А. Лунин. Прослежено влияние на рассказы Измайлова таких писателей как А. П. Чехов и Н. С. Лесков. Обращенность Измайлова к творчеству Лескова, выявлена как в тематической близости рассказов Измайлова с произведениями Лескова, так и в текстуальных заимствованиях.

 

О.Л. Фетисенко (С.-Петербург) в докладе «“Иезуитский орден” Константина Леонтьева и его новиции» представила слушателям хранящийся в Рукописном отделе ИРЛИ и никогда не публиковавшийся уникальный документ ― своеобразное завещание К. Н. Леонтьева, записку, составленную за полтора месяца до его монашеского пострига и менее чем за полгода до кончины. Записка была адресована писателю и драматургу И.Л. Щеглову-Леонтьеву, только что познакомившемуся в Оптиной пустыни со своим однофамильцем. Щеглов назвал этот документ «Списком верующих». По предположению докладчицы, «список» (основная часть записки представляет собой комментированное перечисление молодых людей – учеников Леонтьева) совпадает с тесным кругом возможных участников тайного общества, которое объединяло бы и поддерживало самых способных и энергичных деятелей консервативного направления. «Соавтором» замысла этого общества, полушутя названного «иезуитским орденом», был Л. А. Тихомиров. Опираясь на это самоназвание, исследовательница и назвала фигурантов списка (свящ. И. Фуделя и С. Веригина, И. И. Кристи, А. А. Александрова и др.) послушниками, новициями.

 

Двум незаурядным личностям, которых за время их многолетней дружбы сблизило не только духовное родство, но и поэтическое сотворчество, посвятила свой доклад «“Поэзия монашеская, видно, еще не начиналась”. Эпистолярный диалог игумена Антония (Бочкова) и монахини Марии (Шаховой)» Е.М. Аксененко (С.-Петербург).  Относясь к своим стихам преувеличенно критически, именуя себя не иначе как «гитаристом» или «бандуристом», о. Антоний настойчиво побуждал м. Марию, неизменно величаемую им «арфисткой», продолжать поэтические занятия. Не раз игумен Антоний сетует в письмах о том, что «христианство доселе и не имело поэта». Считая себя в силу особенностей собственного дарования, а также долгого поэтического бездействия неспособным подняться до истинно-христианской поэзии, он видел эту способность в даровании монахини Марии.

 

О. Антоний сумел вновь пробудить в м. Марии утерянную веру в дарованный ей Богом талант. С 1862 года забытое имя поэтессы Елизаветы Шаховой (так она подписывала свои произведения, будучи уже в монашеском постриге) вновь появляется на страницах журналов. Ее муза предстает перед читателем иной, в чем видно несомненное влияние творческого союза с игуменом Антонием. Идя стезей монашеского подвига, Елизавета Шахова смогла вернуться в поэзию, внеся в нее оригинальный взгляд на современность. Она смогла найти не только адекватное религиозному самосознанию поэтическое выражение, но и остаться деятельным участником духовной жизни общества. Имена игумена Антония (Бочкова) и монахини Марии (Шаховой) до сих пор не вписаны в историю русской литературы, которая в наши дни, наконец, становится единой, являя собой всю полноту творческого потока, как духовного, так и светского, заключила докладчица.

 

«Забытый публицист и литературный критик Н.В.Елагин» - так назван доклад свящ. Александра Берташа (С.-Петербург), который сосредоточил внимание на благотворительной и литературной деятельности цензора Н.Елагина (1817 – 1891). Именно он содействовал прославлению свт. Тихона Задонского в лике святых и был одним из инициаторов его почитания на Руси, издал его биографию, организовал сбор средств на создание на его родине монастыря (Короцкого). Елагину-биографу принадлежат «Очерк жизни князя П. А. Ширинского-Шихматова» и «Жизнь княгини Орловой-Чесменской». Он также издал «Письма о христианской  жизни» свт. Феофана Затворника, подготовил первое жизнеописание старца Серафима Саровского, очерк о Валаамском монастыре, выпустил множество просветительских книг для народа. Н.Елагин неизменно подчеркивал значение монашества как высшей ступени нравственности и сам одно время намеревался покинуть мир и принять постриг. Один из крупнейших знатоков церковной жизни, он отстаивал сохранение чистоты веры. Острую полемику породили его книги публицистического характера: «Дух и заслуги монашества для церкви и государства»  и «Белое духовенство и его интересы». В своем противостоянии нигилистическим, революционным тенденциям Н. Елагин оказался одинок, не встретив поддержки ни со стороны государственной бюрократии, ни церковных кругов.

 

А.М.Любомудров (С.-Петербург) выступил с докладом  « “Искандер Герцен” Н.В. Елагина в полемических сочинениях святителя Игнатия (Брянчанинова)». В своем ответе на памфлет Герцена «Во Христе сапер Игнатий» святитель неоднократно ссылается на книгу «Искандер Герцен», составленную Н. В. Елагиным и вышед­шую в Берлине в 1859 г. В сборнике анонимных статей с позиций христианства анализируют­ся взгляды Герцена на государство, религию и Церковь. В докладе освещена история создания сборника «Искандер Герцен». Одна из вошедших в него работ, «Затмение полярной Звезды», написана проповедником и духовным писателем К.П. Добронравиным (впоследствии ставшего епископом Псковским Геромгеном). Книгу Елагина владыка использовал и в других документах, в частности, в официальном письме к Ставропольскому губернатору А. А. Волоцкому по поводу объявления манифеста об освобождении крестьян. Характерна близость ряда положений, содержащихся в книге, к работам свт. Игнатия, в частности, суждениям о христианском и либеральном понимании свободы. Если нельзя с уверенностью говорить о влиянии текстов друг на друга, то несомненно, что их близость обусловлена общим святоотеческим источником – творениями св. Иоанна Златоуста.  О творческих, дружеских связях святителя и публициста говорит и тот факт, что в 1864 Н.В.Елагин прислал в дар святителю свою книгу «Валаамский монастырь». Докладчик напомнил, что в одном из писем игумен Валаамского монастыря Дамаскин отвечал на просьбу Елагина о вступлении в число братии монастыря. Жизненные обстоятельства помешали исполнению этого намерения.

 

Протоиерей Геннадий Беловолов (С.-Петербург) познакомил слушателей с литературным наследием игумении Таисии (в миру Марии Васильевны Солоповой).  Ее литературное дарование проявилось еще в годы учения. При всем многообразии дарования, позволявшего ей с одинаковой естественностью слога составлять как богослужебные или богословские, так и чисто художественные тексты самых различных жанров, литературные занятия всегда оставались для нее явлением духовной жизни. В Званском Знаменском монастыре Мария Солопова приняла постриг; здесь же, в бывшем имении Г. Р. Державина, написала несколько молитвенно-созерцательных стихотворений, в которых ощутимы лермонтовские мотивы. Они вошли в сборник «Духовные стихотворения», который выдержал пять изданий. Поэма «Сурская обитель» (1900) — уникальная поэтическая летопись основания монашеской обители, точная по фактам и хронологии событий и вдохновенная по форме. Естественность и простота слога, безыскусность выражений, свойственная разговорной речи, создает особый эффект живого рассказа и в то же время летописного исторического повествования. Тонкий лиризм обращает каждую фразу к душе читателя, а поэтическая образность наполняет сухие факты и обыденные слова глубиной смысла.

 

Современному читателю имя игумении Таисии Леушинской более всего известно по ее «Келейным Запискам», сочетающим в себе элементы исповеди, откровения, духовных размышлений. В конце XX в. поэтическое наследие Солоповой стало предметом внимания певцов и композиторов. Среди причин такого внимания музыкантов к ее стихам – их особая мелодичность, умелое использование приема лексического повтора, композиционная стройность лирики и особая живость лирического сюжета.

 

А.Н.Стрижев (Москва) в докладе «Архиепископ Никон (Рождественский) как публицист» познакомил слушателей с жизненным и творческим путем этого церковного и общественного деятеля, духовного писателя и издателя. Арх. Никон выпускал «Троицкие листки», расходившиеся миллионными тиражами, – это было задушевное слово к простому народу, в то время как его же «Троицкое слово» рассчитано на образованные круги. Его книга о преп. Сергии Радонежском, проникновенная и исполненная, по словам И.С. Аксакова, «благотворной красоты», пользуется популярностью и любовью читателей до сего дня. Среди духовных публицистов было немало талантливых писателей, создававших яркую литературу, и об этом говорит пример арх. Никона: Стиль его письма неподражаемо оригинален, всегда трепетно-динамичен, в нем всегда ощущатеся полемический задор. В своих ярких выступлениях он давал отпор разрушителям России, готовившим революцию: владыка считал, что в первую очередь интеллигенция способствовала «крушению духовных основ нашего исторического бытия». Нет ни одного значимого общественно-политического, литературного, церковного события в России, на которое бы он не откликнулся в своих дневниках (недавно изданных). В годы смуты арх. Никона высоко оценил Вас. Розанов, назвав его «святым великим человеком».

 

В рамках конференции состоялись презентации изданий. Книгу архиепископа Никона (Рождественского) «Козни врагов наших сокруши. Дневники» (М., 2008) представил  А.Н.Стрижев; сборник Н.П.Гилярова-Платонова «Последние дни Помпеи: Семинарские опыты в стихах и прозе, 1837 – 1843» (СПб., 2009) представили его составитель А.П.Дмитриев и директор издательства «Пушкинский Дом» Е.И.Гончарова. Затем участники посетили Леушинский церковно-исторический музей игумении Таисии и св. Иоанна Кронштадтского, экскурсию по которому провел настоятель Леушинского подворья о. Геннадий Беловолов.

 

Подводя итоги, председатель оргкомитета А.М.Любомудров отметил деловой, конструктивный тон докладов и дискуссий. Изучение диалога православия и светской культуры, много лет ведущееся в стенах ИРЛИ, успешно продолжается. Имена духовных писателей, забытых или малоизученных, благодаря трудам участников конференции занимают подобающее им место в нашем национально-культурном сознании.